Резонанс вокруг пивзавода показал неоднозначность и противоречивость происходящих процессов. Всё это представляется благодатной почвой для разностороннего, многоаспектного анализа.

Примечательна ситуация тем, что причиной, источником такого резонанса (по всяком случае, в СМИ) стала общественная реакция на производимые с памятником работы. В свете последних громких событий общественный резонанс для Архангельской области — случай уже не уникальный, хотя ещё не столь частый.

 В рассматриваемой ситуации слились воедино несколько условий для бурной реакции: статус здания, его значение в городском пространстве и истории, известность застройщика, характер работ, общая болезненность темы объектов культурного наследия для города. А это как раз культурно-ценностный аспект.



Культурно-ценностный аспект

Многим уже набила оскомину долгое время не сдвигающаяся с мёртвой точки тема отношения к объектам культурного наследия в Архангельске. Но почему тема продолжает оставаться актуальной?

Потому что культурное наследие представляет ценность: художественную, архитектурную, историческую, морально-нравственную… Да даже экономическую, если связать её с не менее набивающей оскомину темой туризма — причём как внешнего, так и внутреннего.

Однако чем дальше развивается и изменяется город, тем острее встаёт тема памятников. Очевиден страх полной потери культурно-исторической связи в городской среде. Особенно после масштабных потерь ХХ века, болезненных социально-экономических трансформаций 90-х годов, неоднозначных процессов начала нулевых.

И вот в конце второго десятка третьего тысячелетия самосознание как будто стало пробуждаться ото сна и переходить к действию. Один из примеров — многострадальный пивзавод Альберта Суркова, почти 30 лет находившийся в забвении объект культурного наследия, памятник архитектуры и градостроительства. Работы на объекте начались весьма специфично.

Общественный резонанс вызвал снос части здания, то есть физическая утрата материального фрагмента. Можно ли из этого заключить, что культурную ценность представляет сам материал как таковой?

Материалы, вещи и объекты не обладают ценностью сами по себе, априори. Ценности имеют происхождение, ценность чего бы то ни было исключительно субъективна, они представляют собой позицию субъекта по отношению к чему-либо. При этом главным признаком субъекта является его активность. И если субъект не проявляет активного внимания к некой сущности (продукту, объекту, явлению), то, наверное, бессмысленно обозначать её как ценность.

Нет сомнений, что пивзавод — это уникальное производственное здание конца XIX века, находящееся при этом в центре города, это подлинный свидетель немецкой слободы, к настоящему времени сохранившейся лишь фрагментарно, это объект, с которым связана история города в целом и его жителей в частности. Потому пивзавод, вне всяких сомнений, очень ценен для Архангельска. Ценен скорее как явление, нашедшее своё выражение в кирпиче и в объёме.



Разумеется, здесь могут возникать вопросы о связи, скажем так, духовного и материального, о ценности и её носителе, и вообще о том, что же такое ценность. В конечном счёте, кажется, что ценность представляют знания: знания истории, строительной технологии…

Разумеется, это не объясняет и не оправдывает необоснованный демонтаж конструкций, если таковой был допущен.

И несмотря на то, что сейчас речь идёт о культурной сфере, мы свободно используем понятие «ценность», которое отсылает уже к сфере экономической. Видимо, потому, что культурная и экономическая жизнь тесно связаны между собой. Одна из моделей такой связи — базис и надстройка, которая, к сожалению или к счастью, вновь на практике подтвердила свою жизнеспособность.

Экономический аспект

Любое здание требует затрат: на техническое обслуживание, на коммуналку, на ремонты и прочее. Любые затраты должны кем-то оплачиваться. Можно, конечно, найти какого-то мецената, который будет бесконечно вливать деньги в объект, но это просто неразумно. Нет, здание должно использоваться, эксплуатироваться, оно должно функционировать. Причём функционировать так, чтобы генерируемые потоки доходов покрывали расходы. В противном случае здание будет просто умирать.

Поэтому к нынешнему плачевному состоянию пивзавода во многом привели экономические процессы. Что такое экономика? Наука о ведении хозяйства. Объект перестал эксплуатироваться, ему перестали уделять должное внимание (и уделяли ли ранее?), он потерял хозяина. А в русской экономической традиции хозяин есть собственник, обладающий определённым набором нравственных установок.

Впоследствии экономические трансформации в стране и смена политических курсов низвели до минимума всякие надежды на возрождение, а вскоре даже и на спасение здания. Кстати, следует принять во внимание, что политика представляет собой концентрированную экономику. Потому в конечном счёте именно экономический базис и определил судьбу и даже физическое воплощение получившейся надстройки. И продолжает определять сейчас.

Так или иначе, с теми или иными установками и целями, но на пивзавод, в конец концов, обратили внимание девелоперы. И начали активную деятельность, которая была весьма неоднозначно воспринята. Причём как по характеру производимых работ, так и по содержанию проекта реконструкции здания. Это опять же отсылает к базису и надстройке. Экономические условия в стране поменялись, рыночные ценности изменились. В результате изменилось отношение к объектам, изменилось понимание их назначения и видение их будущего.

Совершенно естественно желание инвестора получить доход от вложенных средств. И с учётом сложившихся рыночных, экономических, социальных, правовых, градостроительных и многих других условий девелопер выбирает то использование объекта, которое будет наиболее эффективным в экономическом плане. Будет это торговый объект, развлекательный, офисный, да даже жилой — в плане экономики варианты могут быть любые.

Многим это не нравится. Многие считают торгово-офисные виды использования объектов культурного наследия недостойными памятников.



Именно это отсылает уже к правовым сторонам ситуации.

Правовой аспект

Правовая сторона жизни часто очень спорная и проблемная, хотя по своему призванию должна лишь закреплять и оберегать высшие ценности и идеалы общества. Однако «по закону» и «по-человечески» — далеко не всегда одно и то же. Аналогичная ситуация с памятниками, с культурным наследием. Вот пивзавод — это памятник, включён в реестр, имеет соответствующий юридический статус, находится под государственной охраной. 30 лет находится. А по внешнему виду и не скажешь…



  
На этих и бесчисленных подобных примерах становится ясно, что громогласный термин «государственная охрана» чрезмерно раздут и с реальностью имеет очень мало общего. Причём юридически выходит всё правильно, всё по закону, всё в соответствии с регламентами, постановлениями. И получается, что 30 лет объект культурного наследия стоит себе, разрушается без каких-либо юридических последствий для кого бы то ни было. А когда начинается радикальная и бескомпромиссная реставрация, неожиданно выясняется, что и охране не весь объект подлежит, а только какой-то предмет его.

Да, есть такое понятие в ФЗ № 73 «Об объектах культурного наследия» — предмет охраны называется, т. е. описание особенностей объекта, являющихся основаниями для включения его в реестр и подлежащих обязательному сохранению (ст. 18, п. 2, пп. 6 ФЗ № 73).

Что является предметом охраны пивзавода? Неизвестно. Закон № 73-ФЗ, не без обширных дискуссий, был принят в 2002 году, а пивзавод признан памятником ещё в 1987. По идее, требования о наличии предмета охраны должны распространяться и на пивзавод: несмотря на то, что он давно признан памятником, для обязательного включения его в реестр тот же ФЗ требует наличия предмета охраны. Это следует из статей 20.1 и 64 данного закона. Вот у дома Плотникова-Ивановой предметом охраны является объёмно-пространственная композиция главного «южного» фасада и его декоративное оформление, представленные в формах с элементами модерна. В строгом соответствии с законом именно это и было воссоздано. А всё остальное превратилось в пятиэтажный торговый центр.


Судя по всему, аналогичная ситуация и с пивзаводом. Причём и до, и после возникновения этой ситуации неоднократно и в самых разных источниках указывалось, что проектная документация на работы выполнена в строгом соответствии с требованиями норм, что она успешно прошла все необходимые экспертизы, что получены положительные заключения и все требуемые разрешения.

То есть целая государственная система регулирования градостроительной деятельности во всей сложности и многообразии её проявления «дала добро» на реализацию предложенного проекта.

И если закрадываются сомнения в законности производимых работ и в законности самого проекта, то ещё большие сомнения должны появляться относительно вообще всей сложившейся системы градостроительного регулирования, ведь именно в рамках этой системы всё и происходит. Даже как-то страшно становится. Потому перейдём к аспекту техническому.

Технический аспект

Технический аспект — самый сложный. Рассуждения о техническом состоянии объекта, его конструктивных элементов и материалов, размышления об архитектурно-планировочных решениях и возможности их изменения для приспособления под современное использование — всё это требует специальных знаний, умений и опыта. Можно сколь угодно громко, часто и красноречиво говорить о прекрасном или, наоборот, ужасном состоянии пивзавода, о насущной необходимости или, наоборот, ошибочности демонтажа отдельных фрагментов и даже строений, но… Но всё это будут лишь домыслы.


Конечно, можно положиться на свой житейский опыт и принять во внимание следующие обстоятельства: при своём непосредственном использовании в качестве производственного объекта здание интенсивно эксплуатировалось, подвергалось воздействиям нагрузок и вибраций от установленного оборудования, испытывало динамические воздействия от грузовой техники, при этом остаётся тайной качество технического обслуживания здания во время его эксплуатации — качество, своевременность и полнота текущих и капитальных ремонтов.

После закрытия завода здание не эксплуатировалось, не обслуживалось, стояло под открытым небом, не отапливалось, подвергалось воздействию окружающей среды — осадки, промерзание, перепады температур, негативное воздействие корневых систем растений. В результате всех этих процессов конструктивные элементы здания ветшали, переходили в аварийное состояние, даже обрушались. И за счёт этого изнашивание объекта только ускорялось, поскольку обнажались его внутренние конструкции и процесс принимал лавинообразный характер.

Можно принять во внимание и фотосвидетельства работ по демонтажу/сносу частей объекта. Внешне может показаться, что стены и кирпичная кладка находятся в хорошем состоянии, устойчивы, надёжны, нагрузку выдерживают. Более того, построены эти здания давно, что «значит» — качественно.

Можно, много чего предполагать. Но мы опять возвращаемся к правовому аспекту: есть проект, прошедший все экспертизы и получивший все разрешения и согласования. В рамках разработки проекта специалисты провели (во всяком случае, должны были провести) инструментальное обследование здания, оценили его техническое состояние и возможность/невозможность дальнейшей эксплуатации и по итогам обследования приняли соответствующее решение о судьбе объекта. Более того, здесь вновь очень остро встаёт вопрос предмета охраны данного объекта культурного наследия. Являются демонтированные и снесённые фрагменты предметом охраны или не являются? Вопрос пока открытый.

Немаловажным моментом является и необходимость перепланировки объекта для приспособления под современное использование.

Очевидно, пивзавод в этих зданиях возродить невозможно. Но для того, чтобы здание сохранилось, оно должно функционировать. Оно должно жить, а значит — как-то использоваться. И здесь в силу вступает аспект экономический: объект должен использоваться экономически эффективно, то есть доходы от его использования должны превышать его расходы.

Много ли таких вариантов вы можете сейчас предложить? И каким бы это использование ни было, старое производственное здание вряд ли полностью подойдёт для реализации всех современных задумок. Форма следует за функцией. Меняется функция — вероятнее всего, поменяется и форма. Внутреннюю планировку поменяли, назначение поменяли, окружение объекта само давно изменилось… Но что же тогда останется от памятника? Это уже размышления в культурно-ценностном плане.
А всё вместе составляет социальную сторону вопроса.

Социальный аспект

Информационный бум вокруг пивзавода, который ещё долго не утихнет, был вызван большой общественной реакцией, какой не было не только последние 30 лет, но и, наверное, за всю историю памятника.

И эта реакция прямо свидетельствует о существенном разрыве, о принципиальном непонимании в рассматриваемом вопросе между людьми и государством, между обществом и правовой системой, между, скажем так, населением и специалистами.
Люди задают откровенные вопросы.

Например, такие: «Вопрос в том, что мне, например, человеку далёкому от нюансов охраны памятников и прочее, непонятно, почему какая-то коммерческая структура может принимать решение о разрушении исторического здания, называя это реконструкцией? А потом рассказывать занимательные истории о том, как это хорошо, подключать „авторитетных“ экспертов в сфере тавтологии. А в итоге построить очередной торговый центр».

И на такие откровенные вопросы «почему?» поступают такие же откровенные и честные ответы, очень хорошо отражающие реалии жизни: «Потому что она его купила». И вдобавок нередко подмечается что-то вроде «никто не мешал вам купить это».



Воспринимаются такие ответы, конечно, болезненно, но это говорит лишь о том, что они бьют в нужное место. И очень странно воспринимать эти ответы как оскорбления или какие-то грубости и отговорки. Наоборот, это вполне реальный инструмент! На самом деле, если весь проект с пивзаводом обошёлся в полмиллиарда рублей, то достаточно было всего лишь трети жителей Архангельска скинуться по 5 000 рублей — и пивзавод был бы в их собственности, и можно было бы разработать такой проект, который захочется, и сделать с пивзаводом то, что будет правильным и всех устроит.

Однако этого не случилось. Проблема в самоорганизации, точнее в её отсутствии. Именно поэтому средства производства и находятся в частных руках — потому что эти руки более организованны. Что ж, нам есть к чему стремиться.

И ещё в свете всё набирающей обороты темы памятников каждому из нас неплохо бы понять, что именно представляет ценность в том или ином объекте. В данном случае в пивзаводе. Действительно ли у каждого из нас есть какое-то особое отношение к этому объекту? Или это лишь иллюзия, спровоцированная чем-то внешним? И если всё-таки это особое отношение, то какое деятельное выражение оно имеет? Нам нужно пропустить это через себя, осознать свои личные отношения и позиции, чтобы говорить от своего имени, а не «от имени народа», чтобы отвечать за свои слова, а не прикрываться общественным мнением. И чтобы, в конце концов, деятельно выражать свои притязания. Всё остальное свидетельствует о равнодушии.

Фото: Александр Кулешов, Роман Филковский, группа "Старый Архангельск" ВКонтакте, пресс-служба Аквилон-Инвест.