Архангельская область давно известна по всей России, как одно из популярных мест ссылки. В советское время на нашей территории находился знаменитый СЛОН, ещё раньше в Пинежье и в Котласском районе на принудительных работах трудились ссыльные поляки.

В середине 60-х в Норинской за тунеядство отбывал наказание поэт Иосиф Бродский. Многие спецпереселенцы трудились и жили в Поморье.

В этом году система исполнения наказаний отмечает 140 лет профессиональной деятельности. В состав регионального УФСИН входят 20 учреждений, исполняющих наказания, из них четыре — это колонии-поселения, две колонии общего режима; шесть — строгого; две — особого, есть областная больница для осужденных, три следственных изолятора и колония для несовершеннолетних. Все эти колонии и изоляторы УФСИН могут вместить 13057 мест. На 1 января в них содержалось 8550 человек (65% от наполняемости). В учреждениях области 84% составляют лица, совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления; практически каждый второй имеет две и более судимости; около 450 осужденных за половые преступления, более 25% осужденных отбывают наказание за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ.

Как и чем сегодня живут колонии рассказал ИА «Двина Сегодня» руководитель УФСИН по Архангельской области Алан Борисович Купеев.

— В каждом из наших учреждений осужденные привлекаются к труду. В изоляторах и областной больнице — по хозяйственному обслуживанию. Непосредственно промышленная деятельность осуществляется в 13 учреждениях. Годовой объем производства в минувшем году составил 870 млн рублей. Это на 10% больше, чем в 2017 году. Налажено производство более 600 видов продукции.



Лесозаготовка — это один из наших основных видов деятельности, такое направление развито в 6 учреждениях. Объем выпуска продукции в данной отрасли составляет 350 млн рублей в год или более 40% от общего объема производства. На данных работах трудоустроено более 1000 осужденных, задействовано более 250 единиц техники и оборудования.

 — Технику приходится арендовать?

 — Нет, это наше оборудование, но в некоторых районах есть и работы на взаимовыгодных условиях с малым бизнесом.

В прошлом году нам выделили более 30 млн рублей по федеральной целевой программе, на эти деньги мы закупили 4 единицы автолесовозной техники и 6 единиц деревообрабатывающего оборудования. В текущем году для нашего региона также выделено 12,2 млн рублей.



 — Какой процент осуждённых не трудоустроен?

 — Численность работающих составляет около 4200 человек, это около 70% лиц, которые должны быть трудоустроены. Не заняты на работах на сегодняшний день более 2300 осужденных. В целом по России, у нас неплохие показатели.

 — Какие производства кроме лесной промышленности есть в колониях?

Второе весомое направление после леса — швейное. Шьют всё: от халатов до спецодежды. Намечается договор с институтами, будем их общежития обеспечивать швейными изделиями: наволочки, полотенца и др. Неплохо развито производство продуктов питания — выращиваем овощи, мясо, яйца, производим макаронные изделия, томаты, молоко. В прошлом году начали делать маргарин. Занимаемся столярным производством: делаем дома, срубы; есть металлообработка. Также мы выполняем госзаказ для области — делаем ФАПы (фельдшерско-акушерские пункты) на сумму более 26 млн рублей. Этим летом мы должны их сдать.



Сувенирное производство также очень распространено с широким ассортиментом. Конечно же, пищевое направление — одно из основных. По пищевому и сельхознаправлению мы, в основном, работаем на самообеспечении.



 — Кроме госзаказа, есть ли какие-то интересные заказы от бизнеса?

 — Большую часть швейных изделий мы отшиваем для фирм, которые находятся за пределами области — это как раз спецодежда, более 30 млн объём производимой продукции. Это костюмы сварщиков, вахтовиков и др.

 — Какую зарплату получают осуждённые? Выходит ли у них МРОТ?

 — Каждый осуждённый, который отработал полный месяц, получает не меньше минимального размера оплаты труда. Естественно, кто не выполняет норму и отрабатывает не весь месяц, те получают меньше, но это при сдельной оплате труда.

Справочно: Среднедневной заработок возрос на 67 рублей и составил 286 рублей. В первую очередь УФСИН старается трудоустроить осужденных, имеющих исковые обязательства. В колониях Поморья таких 3325 человек, из них погашают иски 82,5% .

 — В 2012 году, когда вы работали в Северной Осетии, то говорили, что каждый четвёртый осуждённый, который отбывает наказание в колонии, осуждён по наркостатье? Какие в Архангельской области самые «популярные» преступления?

 — Корректно нельзя так сказать, но здесь, в Архангельской области, примерно такая же цифра — четверть осуждены за наркопреступления.

 — По статистике прокуратуры, в 2018 году повторно привлечено к уголовной ответственности 4450 человек. Как меняется количество рецидивистов из года в год?

 — Свою статистику мы не ведём, пользуемся данными прокуратуры и МВД. Могу сказать по тем, кто отбывает наказание. Порядка 65% осуждённых отбывают наказание два и более раза. В исправительных учреждениях среди осужденных, отбывающих наказание, 5504 (64,7%) — это лица, совершившие преступления повторно, из них 4225 (76,8%) — ранее отбывали наказание в местах лишения свободы. К причинам рецидивов стоит отнести два важнейших критерия: отсутствие работы и места для проживания. За последние три года эта цифра держится примерно на одном уровне, при том, что общее количество осуждённых падает.

 — Почему количество осуждённых снижается?

 — Идёт декриминализация определённых видов статей и к части статей применяются санкции, не связанные с лишением свободы.

 — В Архангельской области тенденция чаще назначать наказания, не связанные с лишением свободы?

 — Если брать, в целом, наказания не связанные с лишением свободы, приведу статистику за три последних года. Их количество возросло на 25%. Если в 2015 году их было 8,5 тыс человек, то в 2018 году — 10,5 осуждённых. Если брать домашний арест, то в 2014 таких лиц было 5, то в 2018 уже — 316.

 — Есть ли необходимость с помощью таких мер наказания «разгружать» колонии и изоляторы региона?

 — В колониях у нас проблемы переполнения нет, но по наполняемости следственных изоляторов, ещё полгода назад такая проблема стояла очень остро. Мы не могли всех разместить, сейчас уже принято решение часть лиц отправлять на соседние территории. И за счёт таких наказаний, эта проблема также частично решается.

В самом Архангельске есть осуждённые, которые отбывают наказание, не связанное с лишением свободы, которые должны осуществлять общественные, исправительные работы. Почему администрация города не привлекает их к уборке?

 — Скажем, что это не «ноу-хау», я ещё два-три года назад всем своим начальникам филиалов уголовных инспекций поставил задачу связаться с руководителями местных администраций. Все главы администраций знают, как к нам обратиться. У нас есть люди, у них есть работа, потребность в этом. Работа ведётся. Существует перечень предприятий и организаций, где осуждённые должны работать и там исполняются такие виды наказаний как исправительные и обязательные работы. Эти места чётко регламентированы.

Справочно: В таком перечне есть и несколько управляющих компаний, но в большинстве случаев таких работников, которым не нужно платить зарплату, берут неохотно. За ними во время исполнения наказания — а в этом случае уборки территории — должен постоянно осуществляться контроль. У УК и администрации города не хватает сотрудников, чтобы осуществлять такую функцию, а представитель УФСИН может их проверить только один раз в месяц.

 — Существует ли проблема возвращения осуждённых в общество?

 — Каждый осуждённый с первого дня прибытия к нам попадает в карантин, мы его изучаем, даём ему возможность адаптироваться, разъясняем все права и обязанности, чтобы, выйдя в колонию, он уже был готов к условиям отбывания наказания. На протяжении всего срока мы со всеми проводим воспитательную работу. С ними работают психологи, медики, юристы. Более целенаправленно эта работа начинается за шесть месяцев до освобождения, во время, так называемой, «Школы подготовки к освобождению». В данной работе участвуют МВД, минюст, министерство труда и занятости.

 — Уже в колонии можно понять, будет ли у осуждённого место работы?

 — Если мы хотим, чтобы он не вернулся к нам, то нужно два критерия — где работать и где жить. С теми министерствами, которые я обозначил, ведём активную работу. В определенной степени, может быть, и не дорабатываем мы, не умея полностью реализовать свой потенциал как исправительной системы, но и не дорабатывает общество, потому что нет должного внимания ко вчерашнему осужденному. На мой взгляд, недостаточно развита деятельность Института постпенитенциарного сопровождения. Получается, когда человек находится в колонии, работа по его возвращению в общество проводится, а после освобождения он остается один на один со своими проблемами разного характера.

 — Есть ли статистика, сколько человек трудоустраиваются после освобождения?

 — Из тех, кто обращается на биржи, то где-то 10% трудоустраивается. Мы ежегодно даём профессию более 2500 осуждённым — всего 49 видов профессий. Многие пользуются большим спросом.

 — В Архангельской области также есть колония, в которой содержатся несовершеннолетние граждане. Какие у них условия?

 — К ним более пристальное внимание. Условия содержания в этой колонии соответствуют всем российским и европейским стандартам. На сегодняшний день там 44 человека с 14 до 18 лет, из пяти регионов России. Несовершеннолетние проживают в отдельных комнатах по 4–6 человек, проходят обучение в школе, профессиональном училище. У них организовано пятиразовое питание. В минувшем году с ними проведено более 300 мероприятий, в том числе, с вывозом из колонии. Вывозим и для трудового воспитания и развлекаться — в театры, в боулинг, возим в храм. Они там работают с большим желанием, конечно, только тех, кто положительно проявил себя. С ними постоянно занимаются воспитатели, психологи, там есть школа и профучилище. Большинство получают профессию.

 — В колонию часто приезжают с концертами, с мастер-классами, даже известные актёры. Их вы приглашаете или это полностью их инициатива?

 — Тут работа и от нас и от них — взаимная заинтересованность и инициатива. Куклачёв практически каждый год бывает в воспитательной колонии, коллектив «Дивованье» даёт свои концерты.



 — Какие-то есть ещё способы социализации, может быть даже не совсем стандартные, например, общение с животными? Когда мы выезжали в колонии, то видели в отрядах кошек

 — Когда большое количество животных в колониях, это, конечно, тоже неправильно, но какое-то ограниченное количество есть. В детской колонии есть живой уголок. Три года назад к ним привезли уток. Они жили там с недельного возраста. Дети с большим удовольствием за ними ухаживали. Но, оказалось, что существуют для них санитарные нормы, и уток пришлось забрать.

 — А как сами сотрудники справляются со стрессами, ведь каждый год криминальный состав осужденных только ухудшается?

 — Во-первых, на работу мы берём не «абы кого», каждый наш потенциальный сотрудник проходит всестороннюю проверку — по медицинским и психологическим показаниям. У человека должна быть твёрдая психологическая устойчивость. В дальнейшем с ними проводится воспитательная работа. В колониях и изоляторах действует система наставничества. За молодым сотрудником закрепляется более опытный. Мы их не бросаем. Есть групповая психологическая работа. Приветствуем мы и коллективные выезды — на лыжню, за грибами, спортивные мероприятия. Внутри управления проводятся соревнования по 9 видам спорта. Если есть хобби — это тоже приветствуется.



 — Есть ли у вас текучка? Бывает ли, что сотрудник достаточно быстро понимает, что не создан для этого?

 — Текучка есть, но она минимальная. Кроме серьезного отбора, перед началом работы также практикуем показывать исправительную колонию. Когда человек проходит, и за ним закрываются 4 решётки, некоторые понимают, что не туда попали.

 — То есть нет проблемы в наборе сотрудников? Штат укомплектован?

 — Потребность есть, особенно в младшем начсоставе, ну, и в тех населённых пунктах, где и жителей почти не осталось, там есть проблемы с набором. Временно бывает проблема по набору узких специалистов. Есть подразделения, где работают вахтовым методом. Взять, например, Онегу — там проблематично, также наши лесные подразделения, где в посёлках живёт около 1000 человек, не все хотят идти к нам работать, да и не все смогут пройти к нам отбор.

 — Какие планы и задачи поставили для себя на 2019 год?

 — За три года мы поднялись с 23 места на 4 в рейтинге оценки территориальных органов. Я требую и прошу у своих коллег: «Хуже чем в прошлом году мы работать не должны». Все, что есть, надо развивать: и производство, и воспитательную, психологическую направленность — есть над чем работать.

Беседовала Анна Морозова
Фото пресс-службы УФСИН России по Архангельской области