Этим летом на онлайн-вебинаре экоактивисты объявили о создании общественного объединения «Спасём сёмгу», посвящённого защите от вырубок леса в Устьянском районе.

История началась с того, что в 2019 году Рослесхоз фактически уменьшил территорию охраняемого леса по берегам рек Волюга, Верюга и Падома с 1000-500 м до 200 м. Противоречий букве закона здесь не наблюдается, напротив, того требовало федеральное законодательство. Но фактически под угрозой, по оценкам экспертов, оказалось 15 тысяч гектаров леса.

По утверждениям экологов, вырубка леса вдоль рек влечёт за собой их загрязнение, обмеление и, как следствие, сокращение популяции обитающей в этих реках рыбы, в том числе сёмги. Аналогичное уже произошло со многими реками на северо-западе России. Из-за возникшей угрозы Всемирный фонд дикой природы и Гринпис направили в Минприроды и Администрацию Президента обращение, которое поддержали 160 тысяч граждан. В Москве Рослесхозу поручили сохранить леса, но ведомство впоследствии поручения не выполнило.

Вскоре стало известно, что лишившийся охраны лес получит в собственность Устьянская лесоперерабатывающая компания — крупнейший лесной холдинг России.

Экологические активисты, обеспокоенные нарастающей угрозой, инициировали общественную кампанию «Спасём Сёмгу». Мы пообщались с одним из координатором движения Антониной Обедниной, чтобы подробнее узнать о видении ситуации глазами гражданского общества.

Что побудило активистов создать общественное движение «Спасём Сёмгу»?

— Мы давно получали тревожные письма жителей, наблюдающих за количеством вывозимого леса. Активисты с опытом навели справки, и стало ясно, что Рослесхоз дал добро на вырубку леса в природоохранной зоне, притом что Путин давал приказ чтобы не лезли туда, однако его приказом пренебрегли, к сожалению.

Чтобы понять, как нам действовать, мы решили организовать общественную кампанию «Спасём сёмгу!», так как невозможно оставаться в стороне, имея определённый протестный опыт. В объединение входят активисты со всей страны, люди, неравнодушные к истории, культуре, природе Русского Севера, они имеют опыт, знания и желают помочь. Очень хорошо, что с нами ребята из Гринписа, из Всемирного фонда дикой природы, другие авторитетные активисты.

Мы следим за деятельностью УЛК и гораздо больше осведомлены о проблеме, чем им думается, поэтому в стороне не останемся, для нас этот вопрос принципиален. Жалко Русский Север, реликтовые леса, животных, нерестовые места. Жалко людей, привыкших ходить в леса, заниматься собирательством, охотой, рыбалкой, это ведь определённый уклад жизни и культура.

У нас есть спутниковые снимки. Картина ужасающая на самом деле. Сибирь бедная, её кромсают, плюс ещё пожары. Что останется? Пустыня? С Русским Севером, видимо, история повторяется. Всё это печально и грустно.

Каковы Ваши дальнейшие действия?

— Наш настрой решительный, и, поскольку нам здесь жить, мы постараемся сделать всё, чтобы уберечь наши леса от вырубки, и посмотреть на проблему гораздо шире вместе с опытными людьми. Наши дальнейшие действия – взаимодействие с активистами, опытными людьми, WWF и Гринпис.

Отметим, что, после того как экологи забили тревогу, Всемирный фонд дикой природы (WWF) и собственность Устьянская лесоперерабатывающая компания подписали соглашение о добровольной охране ценных лесов вдоль нерестовых рек.

В соответствии с соглашением, лесозаготовитель не будет беспощадно вырубать деревья вдоль рек. Но, как отмечал впоследствии директор Лесной программы WWF России Андрей Щеголев: «...ответственное поведение конкретного лесозаготовителя не может решить существующую сейчас «системную ошибку» в законодательстве, из-за которой в такую же ситуацию могут попасть 50 млн га ценных лесов и многие лесные компании по всей России». Несмотря на это, многие СМИ после заключения этого соглашения писали, что леса Устьянского района теперь в безопасности.

О, том, почему соглашения УЛК с WWF недостаточно, нашему издательству подробнее рассказала специалист по исследованию и охране природных экосистем и кандидат биологических наук Анна Немчинова.

Почему Вы считаете, что соглашение с WWF c УЛК — это неустойчивое шаткое решение?

Арендатором в местах нерестоохранных полос может стать другая компания, с которой подобного соглашения нет. И, скорее всего, часть бывших нерестоохранок ждут своих «героев». Однако, есть еще аргументы.

Во-первых, под это дело отменили мораторий на вырубку от 2013 г. на других участках. Коллеги уверяют, что исчез целый Устьянский государственный природный заказник.

Во-вторых, урезали, искромсали нерестоохранки, заменили их некоторые части договором о сохранении элементов биоразнообразия (пней, валежа и сухостоя, мелких участков лесов).

Теперь ожидается официальный проект освоения лесов для УЛК, его экспертиза, и дело в шляпе. В России будет создан прецедент, когда защита нерестоохранных зон леса подменяется согласительным документом, который юридически нелегитимен.

Всемирный фонд дикой природы свою политику с общественностью не обсуждают. Но именно они поддержали проект обоснования природного парка «Устьянский», именно WWF ведёт переговоры с арендаторами и заключает соглашения с ними, мониторит ситуацию с законодательством и вырубками. И только с WWF и, в ряде регионов, с Гринпис, считаются крупные лесозаготовители.

Обоснование природного парка завершено в 2018 году, но второй этап его продвижения так и не начат. И это вопрос к WWF. Если не удастся отстоять нерестоохранки и создать охраняемый парк, то последние участки старовозрастных лесов, которые сохранялись в Устьянском районе, будут стёрты. 200-метровые полосы леса вместо километровых — хитрый ход в соглашении. Дело в том, что поймы рек давно обезлесены, не представляют интереса у бизнеса и не обладают экологическими функциями.

— Какие меры необходимо предпринять, чтобы леса действительно оказались в безопасности?

WWF должен выйти в Минприроды с инициативой создания природного парка, заключить новое соглашение о возврате статуса нерестоохранных полос с УЛК. Тогда можно считать, что УЛК — экологически ответственный заготовитель (хотя у них уже и есть соответствующий сертификат). И только тогда можно говорить о сохранении защитных лесов в Устьянском районе.

Думаю, нужны акции местных экологических организаций, которые обратятся прежде всего к WWF в Архангельский офис о начале 2 этапа по созданию парка. Нужна серьезная работа с Минприроды при постоянном контроле общественных организаций. WWF занимает политику поддержания FSC сертификации в России (в рамках которого заключено соглашение), а значит будут содействовать лесозаготовительному бизнесу, как спонсору. Если в России этот прием сработает, то возвратом нерестоохранок никто уже не будет заниматься.

Ранее пресс-служба Рослесхоза пояснила, что с лес в Устьянском районе будет в порядке:

– Защитный статус лесов вдоль рек не нарушен. Кроме того, за счет проведенных в соответствии с приказом Рослесхоза мероприятий по установлению границ площадь защитных лесов в лесничестве увеличилась более чем на 90 тысяч га.

Напомним, что в июле 2019 года вступил в силу Федеральный закон № 538, который впервые ввел критерии, позволяющие отнести нерестоохранные лесополосы к категории защитных лесов. Разработанный Минприроды России закон позволил дополнить Лесной кодекс определением нерестоохранных полос лесов – это «леса, расположенные в границах рыбоохранных зон или рыбохозяйственных заповедных зон, установленных в соответствии с законодательством о рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов». До этого положение Лесного кодекса о выделении нерестоохранных полос лесов в качестве защитных лесов носило во многом декларативный характер. 

Закон не содержит ни одного положения, направленного на уменьшение площади таких лесов или на либерализацию их правового режима. Напротив, предусмотрев введение критерия отнесения лесов к нерестоохранным полосам лесов, закон исключает возможность произвольного уменьшения их площади или смену категории их защитности, — рассказал Рослесхоз.

Отметим, что, предположительно, сокращение популяции красной рыбы обострит потребность рынка в её искусственном разведении, и напомним, что ранее, весной 2020 года жители деревни Шултус Няндомского района боролись против искусственного производства форели в близлежащем озере, так как опасались загрязнения водоёма рыбзаводом. Подобная ситуация возникла и о многих других регионах.

Устьянская лесоперерабатывающая компания работает с 2005 года. Входит в перечень системообразующих предприятий и является одним из крупнейших лесозаготовителей в регионе. Общая численность работников составляет 5 290 человек

  Георгий Конев