Катрин приехала в Архангельск из Эстонии, чтобы встретиться со своими друзьями-альпинистами, с которыми познакомилась на Пике Корженевской, куда совершила восхождение с русской командой. Она снимает документальные фильмы для телевидения Эстонии и много путешествует: между поездками в Танзанию и Техас решила заглянуть в Архангельск, где мы и встретились в одном из городских кафе.
Моя собеседница успела побывать в музее деревянного зодчества «Малые Корелы», в Гостиных дворах, в гостях у председателя Архангельского культурно-просветительского общества «ВИРУ» Юрия Ребане – эстонца, прожившего в Архангельске уже больше 50 лет, и у «королевы гобелена» Ольги Дмитриевой, а также посмотрела новый российский фильм «Движение вверх».
– Всё, что я о тебе знаю, это то, что ты снимаешь документальные фильмы. Много уже сняла?
– Нет, пока это только «Восхождение на Ленина», четыре серии. Я и раньше снимала, но это первый серьёзный фильм для Эстонской общественной телерадиовещательной корпорации. То есть, сначала это было моё хобби, а теперь я профессионально занимаюсь любимым делом.
– Нравится?
– Да, очень.
– Катрин, как посмотреть твой фильм?
– Никак, геолокация, можно смотреть только в Эстонии. На Youtube фильм нельзя выкладывать по соглашению с компанией.
– Но можно же воспользоваться анонимайзерами!
– Правда? У вас так можно?
– Конечно. Мы, русские, настоящие пираты! Мы читаем запрещённые сайты, смотрим видео. Есть масса вариантов.
– Вы меня научите потом, как это делать?
– Научим. Катрин, расскажи, как ты попала в Архангельск?
– Я хотела увидеться со своими друзьями, с которыми покоряла Пик Корженевской. Они живут в Северодвинске.
– Расскажи, как ты начала заниматься альпинизмом?
– Эта история длится уже около 10 лет. Раньше я была настоящей лыжницей, объехала всю Европу, занималась горными лыжами. И всегда с интересом смотрела на людей, которые куда-то идут пешком с этими огромными рюкзаками за спиной, с какими-то металлическими непонятными инструментами. Конечно, было интересно, чего они там ищут? Зачем им это всё нужно? Лучше же на лыжах: поднялся наверх и спускаешься, наслаждаешься.
– Сначала возник интерес…
– Да, а потом интерес перерос в желание побывать там, на самом пике горы. И тут очень вовремя у меня появились друзья – альпинисты. Сначала они позвали меня на Эльбрус – это была моя первая вершина.
– И ты поняла, что они там находят, на пиках этих?
– Если бы поняла, я, может быть, уже не ходила бы дальше. Я всё время думаю об этом.
– Но что-то ты для себя нашла там, на вершинах?
– Мне очень нравится процесс. Начиная с самой подготовки, разработки логистики и потом уже, собственно, само преодоление. Мы ведь начинаем готовиться уже за год до восхождения. Нужно многое продумать. И одна из главных вещей – с кем идти. Это очень важно.
– У Высоцкого было: «Если друг оказался вдруг…»
– И потом: «Если парень в горах – не ах». А ещё «Скалолазка»! Вообще в горах отношения между людьми другие. Это мы здесь, в городе, сидим, пьём кофе, в одежде, в шапочках – а в горах мы все друг перед другом как на ладони, можно сказать, «голые». Там всё иначе, это другой мир. Там люди постоянно в экстремальной ситуации. Человек может измениться как в лучшую, так и в худшую сторону. Там мы настоящие.
– Ты сталкивалась с такими ситуациями, когда парень «не ах»?
– Ой, у нас были разные ситуации. В одной из них я как раз познакомилась со своими северодвинскими друзьями. Мы вшестером пошли покорять Пик Корженевской. Теперь нас пятеро. Во время акклиматизационных подъёмов я заболела. Мы приняли решение, что меня спустят в базовый лагерь, после чего группа пойдёт на пик. Как раз в лагере, пока я лечилась, познакомилась с русскими альпинистами. Мы как-то сразу очень подружились, они мне очень помогали. А когда я выздоровела, и русская группа собралась выходить на пик, они мне сказали: «Давай, пойдём всё-таки наверх! Мы тебе поможем!» Вообще в горах команды не берут с собой новичков или незнакомцев. Я бы сказала так: если кто-то кому-то поможет в горах, то это русские.
– И ты пошла уже без акклиматизации?
– Да, врач русской команды шёл со мной. Я себя почувствовала не очень хорошо уже на спуске, он мне сделал какой-то укол. «На всякий случай», как он сказал... И всё закончилось благополучно. Мы на подъёме встретились с нашими эстонцами, которые спускались и потом узнали, что один из них потерялся. Причём в таком месте, где заблудиться невозможно. Парня искали два дня, а он просто сидел в палатке и на третий день пришёл в лагерь самостоятельно. После этого случая он с нами больше не ходит в горы. Ему сказали: «Мы не можем быть твоими охранниками». Нельзя так отбиваться от команды, причин на это не было никаких.
– Катрин, расскажи о жизни в Эстонии.
– В Эстонии хорошо. В Европе о нас говорят, что мы как Швейцария в Прибалтике. Конечно, у нас всё дорого, но мы очень стараемся стать сильными. Очень быстро развиваем IT-технологии.
– За счёт чего вы развиваетесь?
– У нас очень хорошие соседи: Финляндия, Норвегия, Швеция. Мы учимся на их ошибках.
– Назови три сферы, которые вы развиваете лучше всего?
– IT-технологии на первом и на втором месте, я бы так сказала. Развивается туризм. К сожалению, сельское хозяйство у нас так не развивают. Люди не хотят жить в сельской местности – сейчас там очень трудно. Государство должно бы им помогать, но этого не происходит. Мы уже очень много закупаем не своего. А ведь наше масло и молоко очень ценились по всему миру.
– Деньги Евросоюза играют важную роль в экономике страны?
– Если ЕС перестанет давать деньги Эстонии, мы это несильно ощутим, потому что этих денег и так немного, финансовая помощь сокращается. Я считаю, что мы вполне самодостаточная страна. Конечно, эта помощь важна, но она не решает всех проблем экономики.
– В России очень трудная политическая ситуация, и, согласно статистике, эмиграция из России в Эстонию составляет порядка 80-90 тысяч человек в год. Понятно, что существенная часть эмигрантов затем двигается дальше в Европу, но многие остаются в твоей стране.
– Да, я знаю многих известных в России людей, которые теперь живут в Эстонии. В основном это интеллигенция: писатели, актёры, художники. Например, знакома с Артемием Троицким – он друг моего друга. У него интересная радиопрограмма (с 2015 года Троицкий ведёт авторскую передачу «Разноцветные новости» на эстонском русскоязычном телеканале ARU TV – прим. ред.). Мы очень рады, когда к нам приезжают такие люди и остаются. Причём, если человек хочет получить гражданство, то экзамен по эстонскому языку очень простой. Артемию язык даётся очень сложно. Кстати, он отдал своих детей в эстонскую школу и сам уже стал частью эстонской культуры. В своих программах поднимает много современных проблем страны, это человек, которому не всё равно, что происходит в Эстонии.
– А какова ситуация с беженцами?
– Мы их не боимся. Они к нам всё равно не хотят. У нас холодно и трудно. В Норвегии, например, тоже холодно, но есть много бонусов для беженцев.
– Какое отношение к тем, кто приезжает из России?
– Очень позитивное. Эстонцы разбираются в государственной пропаганде и могут отличить правду от лжи. Мы знаем, что русских нечего бояться.
– А какое отношение к ситуации с Крымом?
– Разное. Например, у меня есть знакомая, у которой мама живёт в Крыму, она воспринимает присоединение полуострова положительно, говорит, что там стало лучше. А мы, те кто не связан с Крымом, понимаем, что это плохо, когда одна страна берёт силой что-то у другой страны. Конечно, мы знаем, что в Крыму большинство населения были русские. Сложная ситуация.
– Эстонская журналистика сильно зависима от государства?
– По-разному.
– Критиковать президента страны можно в СМИ?
– Да, вообще-то эстонцы – смелый народ. Мне кажется, у нас это больше разрешено, чем в России. За критику властей у нас не убивают журналистов.
– Часто ли у вас проходят митинги, на которых люди критикуют власти, что-то требуют?
– Нет, не часто, но бывает. Два года назад были митинги учителей, например. Но у нас их не запрещают, и власти реагируют на требования народа, всегда что-то меняется. Власти прислушиваются к требованиям, а что им остаётся!..
– У нас часто запрещают митинги, но люди всё равно выходят.
– Они смелые.
Беседовал Александр Кулешов
Моя собеседница успела побывать в музее деревянного зодчества «Малые Корелы», в Гостиных дворах, в гостях у председателя Архангельского культурно-просветительского общества «ВИРУ» Юрия Ребане – эстонца, прожившего в Архангельске уже больше 50 лет, и у «королевы гобелена» Ольги Дмитриевой, а также посмотрела новый российский фильм «Движение вверх».
– Всё, что я о тебе знаю, это то, что ты снимаешь документальные фильмы. Много уже сняла?
– Нет, пока это только «Восхождение на Ленина», четыре серии. Я и раньше снимала, но это первый серьёзный фильм для Эстонской общественной телерадиовещательной корпорации. То есть, сначала это было моё хобби, а теперь я профессионально занимаюсь любимым делом.
– Нравится?
– Да, очень.
– Катрин, как посмотреть твой фильм?
– Никак, геолокация, можно смотреть только в Эстонии. На Youtube фильм нельзя выкладывать по соглашению с компанией.
– Но можно же воспользоваться анонимайзерами!
– Правда? У вас так можно?
– Конечно. Мы, русские, настоящие пираты! Мы читаем запрещённые сайты, смотрим видео. Есть масса вариантов.
– Вы меня научите потом, как это делать?
– Научим. Катрин, расскажи, как ты попала в Архангельск?
– Я хотела увидеться со своими друзьями, с которыми покоряла Пик Корженевской. Они живут в Северодвинске.
– Расскажи, как ты начала заниматься альпинизмом?
– Эта история длится уже около 10 лет. Раньше я была настоящей лыжницей, объехала всю Европу, занималась горными лыжами. И всегда с интересом смотрела на людей, которые куда-то идут пешком с этими огромными рюкзаками за спиной, с какими-то металлическими непонятными инструментами. Конечно, было интересно, чего они там ищут? Зачем им это всё нужно? Лучше же на лыжах: поднялся наверх и спускаешься, наслаждаешься.
– Сначала возник интерес…
– Да, а потом интерес перерос в желание побывать там, на самом пике горы. И тут очень вовремя у меня появились друзья – альпинисты. Сначала они позвали меня на Эльбрус – это была моя первая вершина.
– И ты поняла, что они там находят, на пиках этих?
– Если бы поняла, я, может быть, уже не ходила бы дальше. Я всё время думаю об этом.
– Но что-то ты для себя нашла там, на вершинах?
– Мне очень нравится процесс. Начиная с самой подготовки, разработки логистики и потом уже, собственно, само преодоление. Мы ведь начинаем готовиться уже за год до восхождения. Нужно многое продумать. И одна из главных вещей – с кем идти. Это очень важно.
– У Высоцкого было: «Если друг оказался вдруг…»
– И потом: «Если парень в горах – не ах». А ещё «Скалолазка»! Вообще в горах отношения между людьми другие. Это мы здесь, в городе, сидим, пьём кофе, в одежде, в шапочках – а в горах мы все друг перед другом как на ладони, можно сказать, «голые». Там всё иначе, это другой мир. Там люди постоянно в экстремальной ситуации. Человек может измениться как в лучшую, так и в худшую сторону. Там мы настоящие.
– Ты сталкивалась с такими ситуациями, когда парень «не ах»?
– Ой, у нас были разные ситуации. В одной из них я как раз познакомилась со своими северодвинскими друзьями. Мы вшестером пошли покорять Пик Корженевской. Теперь нас пятеро. Во время акклиматизационных подъёмов я заболела. Мы приняли решение, что меня спустят в базовый лагерь, после чего группа пойдёт на пик. Как раз в лагере, пока я лечилась, познакомилась с русскими альпинистами. Мы как-то сразу очень подружились, они мне очень помогали. А когда я выздоровела, и русская группа собралась выходить на пик, они мне сказали: «Давай, пойдём всё-таки наверх! Мы тебе поможем!» Вообще в горах команды не берут с собой новичков или незнакомцев. Я бы сказала так: если кто-то кому-то поможет в горах, то это русские.
– И ты пошла уже без акклиматизации?
– Да, врач русской команды шёл со мной. Я себя почувствовала не очень хорошо уже на спуске, он мне сделал какой-то укол. «На всякий случай», как он сказал... И всё закончилось благополучно. Мы на подъёме встретились с нашими эстонцами, которые спускались и потом узнали, что один из них потерялся. Причём в таком месте, где заблудиться невозможно. Парня искали два дня, а он просто сидел в палатке и на третий день пришёл в лагерь самостоятельно. После этого случая он с нами больше не ходит в горы. Ему сказали: «Мы не можем быть твоими охранниками». Нельзя так отбиваться от команды, причин на это не было никаких.
– Катрин, расскажи о жизни в Эстонии.
– В Эстонии хорошо. В Европе о нас говорят, что мы как Швейцария в Прибалтике. Конечно, у нас всё дорого, но мы очень стараемся стать сильными. Очень быстро развиваем IT-технологии.
– За счёт чего вы развиваетесь?
– У нас очень хорошие соседи: Финляндия, Норвегия, Швеция. Мы учимся на их ошибках.
– Назови три сферы, которые вы развиваете лучше всего?
– IT-технологии на первом и на втором месте, я бы так сказала. Развивается туризм. К сожалению, сельское хозяйство у нас так не развивают. Люди не хотят жить в сельской местности – сейчас там очень трудно. Государство должно бы им помогать, но этого не происходит. Мы уже очень много закупаем не своего. А ведь наше масло и молоко очень ценились по всему миру.
– Деньги Евросоюза играют важную роль в экономике страны?
– Если ЕС перестанет давать деньги Эстонии, мы это несильно ощутим, потому что этих денег и так немного, финансовая помощь сокращается. Я считаю, что мы вполне самодостаточная страна. Конечно, эта помощь важна, но она не решает всех проблем экономики.
– В России очень трудная политическая ситуация, и, согласно статистике, эмиграция из России в Эстонию составляет порядка 80-90 тысяч человек в год. Понятно, что существенная часть эмигрантов затем двигается дальше в Европу, но многие остаются в твоей стране.
– Да, я знаю многих известных в России людей, которые теперь живут в Эстонии. В основном это интеллигенция: писатели, актёры, художники. Например, знакома с Артемием Троицким – он друг моего друга. У него интересная радиопрограмма (с 2015 года Троицкий ведёт авторскую передачу «Разноцветные новости» на эстонском русскоязычном телеканале ARU TV – прим. ред.). Мы очень рады, когда к нам приезжают такие люди и остаются. Причём, если человек хочет получить гражданство, то экзамен по эстонскому языку очень простой. Артемию язык даётся очень сложно. Кстати, он отдал своих детей в эстонскую школу и сам уже стал частью эстонской культуры. В своих программах поднимает много современных проблем страны, это человек, которому не всё равно, что происходит в Эстонии.
– А какова ситуация с беженцами?
– Мы их не боимся. Они к нам всё равно не хотят. У нас холодно и трудно. В Норвегии, например, тоже холодно, но есть много бонусов для беженцев.
– Какое отношение к тем, кто приезжает из России?
– Очень позитивное. Эстонцы разбираются в государственной пропаганде и могут отличить правду от лжи. Мы знаем, что русских нечего бояться.
– А какое отношение к ситуации с Крымом?
– Разное. Например, у меня есть знакомая, у которой мама живёт в Крыму, она воспринимает присоединение полуострова положительно, говорит, что там стало лучше. А мы, те кто не связан с Крымом, понимаем, что это плохо, когда одна страна берёт силой что-то у другой страны. Конечно, мы знаем, что в Крыму большинство населения были русские. Сложная ситуация.
– Эстонская журналистика сильно зависима от государства?
– По-разному.
– Критиковать президента страны можно в СМИ?
– Да, вообще-то эстонцы – смелый народ. Мне кажется, у нас это больше разрешено, чем в России. За критику властей у нас не убивают журналистов.
– Часто ли у вас проходят митинги, на которых люди критикуют власти, что-то требуют?
– Нет, не часто, но бывает. Два года назад были митинги учителей, например. Но у нас их не запрещают, и власти реагируют на требования народа, всегда что-то меняется. Власти прислушиваются к требованиям, а что им остаётся!..
– У нас часто запрещают митинги, но люди всё равно выходят.
– Они смелые.
Беседовал Александр Кулешов