Виталий Гольчиков живет на северной окраине России, отрезанный от остального мира горными реками и густыми лесами. Ещё зимой его посетили журналисты проекта Inrussia.com.
Феномен отшельничества существовал во все времена. Известно, что во многих, если не во всех, человеческих обществах и культурах всегда были люди, которые избирали этот особый путь самоустранения и изоляции. Герои этого кросс-медийного проекта – нерелигиозные отшельники, в уединении создавшие свои собственные миры. Их истории различны, но имеют что-то общее. Выбор пути отшельника связан с поиском равновесия и надеждой на его сохранение, пишут авторы в преамбуле к нескольким репортажам, среди которых и наш земляк.
Виталий родился в деревне. Затем переехал в город, отучился на живописца. С большим вниманием он смотрит на окружающую действительность: она должна отвечать высоким художественным требованиям. С шестидесятиметровой скалы, на которой он поселился, открываются потрясающие виды на извилистую реку и бескрайние леса.
Будущий отшельник оказался здесь неслучайно. Восемь лет назад у него появился интерес к собственной родословной. Виталий тогда жил в Архангельске и по выходным стал ходить в местный архив и изучать церковные метрические книги. В них он прочитал о местах, откуда происходили его далекие предки по мужской линии.
«Мои предки откуда-то отсюда пришли, а прадед и вовсе жил отшельником неподалеку. Четыре года назад я решил вернуться в эти места».
Места эти, по словам Виталия, всем хороши для жизни: «Дальше на север пороги суровые, и весной, когда снег тает и уровень воды поднимается, туда не доберешься. А здесь мне нравятся скалы, во-первых, и место очень красивое. Во-вторых, здесь много сухого леса, оставшегося после пожара и подходящего в качестве строительного материала и дров. Есть провалина, где я вырыл колодец, расчищенная площадка, где я могу рощу посадить, родник, где я набираю вкусную питьевую воду. Пищи очень много: черники, черной и красной смородины. Морошка растет на болоте неподалеку, грибы есть». Мяса и рыбы отшельник не ест, спиртное не пьет.
Виталий совсем не похож на мрачного затворника, которого ожидаешь встретить на краю мира.
Кругом километры непроходимой чащи, лес повсюду. Недалеко от дома река, которая связывает отшельника с внешним миром. До ближайшей деревни с магазинами по ней плыть 120 километров и еще нужно преодолеть несколько десятков порогов. Для этого у отшельника есть длинная узкая лодка собственной постройки, напоминающая индейскую пирогу. Весной он сплавляется на ней по большой воде за покупками на весь год. Получает накопленную пенсию, покупает на нее самые необходимые вещи.
«Иногда в порог входишь против течения и думаешь – выйдешь из него или нет».
Путь вниз по течению занимает сутки, обратный – длиннее и сложнее. Река полна порогов, и если по дороге к деревне течение само несет отшельника, то обратно часть препятствий Виталию приходится обходить по суше. Он волоком перетаскивает груженую лодку. Покупает только самые простые и почти не портящиеся продукты: крупы, муку, сахар и чай. Если в деревню идти пешком, то это 90 километров, два дня пути: «Дорог здесь нет, приходится идти лесом и берегами, а тут еще ухабы такие: когда карабкаешься, нужно за деревья хвататься, чтобы не упасть. Недавно я просеку протесал здесь по хребту километров 25, но дальше все равно приходится через густой лес пробираться».
В деревне, куда Виталий ездит за продуктами, он прожил два года перед тем, как решил поселиться в лесу. Там и работал – правда, бесплатно. Устроил для деревенских детей художественный кружок при школе, помогал осваивать азы академической живописи. Тратил все свои деньги на расходные материалы – бумагу и краски, с детей ничего не брал. Постепенно понял, что даже деревня для него слишком многолюдна.
Виталий питается ягодами, грибами и продуктами, которые закупает в ближайшей деревне.
В прошлой жизни у затворника была семья, но дети выросли, а с женой случился разлад. В те времена он работал в строительной фирме, занимался проектированием домов. Затем собрал собственную бригаду, заготавливал лес и строил сам, пока его бизнес не уничтожил соседний предприниматель с поддержкой в силовых структурах.
Свой нынешний дом отшельник построил уже только для себя. Двухэтажная светлая студия cтоит над рекой посреди древнего лесного плоскогорья. Это место создано им для творческой и мыслительной работы, которой он посвящает всё своё время. В будущем Виталий планирует пристроить к дому мастерскую, веранду и баню – для уюта. Дом он построил в одиночку по собственному проекту, а все необходимые инструменты и материалы кроме дерева с собой принес из ближайшей деревни: стекло для окон, металл, кирпичи для печки.
«Какой смысл объяснять всем и каждому, зачем я сюда приехал? Многие ведь не поймут».
Деревенские по-разному объясняли уход Виталия в лес. Кто-то решил, что он скрывается. Другие думали, что он попросту сошел с ума. Нашлись и осуждающие: якобы появление в чаще человека плохо скажется на зверях, отпугнет их. Сам он деревенских жителей, конечно, не осуждает, но тоже не понимает. Отшельнику кажется странным недоверчивое отношение людей друг к другу.
Решение многих проблем видится ему в совместном действии, способность к которому, по его мнению, исчезла из деревенской жизни в 90-ых годах прошлого века. Непонимание и неприятие образа жизни других людей и толкнули его в сторону отшельничества. Виталий признается, что общение ему нужно и что иногда он скучает по людям, но жить вместе и рядом с ними, и как они, больше не может.
Виталий продолжает писать картины и говорит, что почти все написанное им сбывается.
Затворник покупает много книг. Заказывает их в интернете во время своих экспедиций в деревню и забирает в следующее свое путешествие к людям. Такой способ приобретения книг он открыл для себя уже давно, еще до отшельничества. Литературный вкус у него притязательный, простые книжные магазины не всегда могут его удовлетворить. Отношение к книгам у отшельника особое, он много говорит о чтении. В «прошлой», обычной жизни семейная библиотека Виталия насчитывала четыре тысячи книг. За частью этих книг он даже специально съездил в свой прежний дом.
Жизнь Виталия, как, вероятно, и жизнь любого негородского жителя строго подчинена природным сезонам. Лето посвящено строительству и сбору ягод и грибов, которые запасаются в большом количестве. Зимой остается больше времени на книги.
«Чем еще я здесь занимаюсь? Я сижу у печки – думаю. Пошел дрова колоть – думаю. Если разобраться, то я умственной работой занимаюсь».
Иногда Виталия посещают особенно упорные туристы, добирающиеся по реке до его мест и обнаруживающие его дом. В прошлом году до него доехала небольшая группа, один из участников которой был знаком с режиссером фильма «Счастливые люди» Дмитрием Васюковым. Туристы сравнили отшельника с героями картины, охотниками в тайге. Сам он с таким сравнением не согласился, да и понятно почему. Для него отшельничество – это способ размышления. Занимаясь физическим трудом, он не позволяет внутренней умственной работе прекращаться. Охотники тайги глубоко укоренены в своем занятии, но, как кажется Виталию, несчастны: «Не развиваются, живут охотой, книг не читают. Только в избушке сидят и ловушки делают, сами в животных как бы превращаются – тех же хищников, только умнее».
Зимой, когда работы немного, Виталий в основном читает, хотя и жалуется, что дневного света ему не хватает.
А жизнь затворника посвящена чтению и размышлениям, ради которых он и уехал подальше от людей. Он верит, что «чем больше информации каждый соберет и работы умственной проделает, тем ближе к истине будет». Для Виталия сейчас наступил этап осмысления. Он не отрицает важность и ценность семьи, встреч и общения с людьми, но на склоне лет считает, что пора понять и окончательно усвоить все то, чему учился и чему его учили всю жизнь.
Источник: inrussia.com/hermit-ru
Авторы текстов: Артём Москалёв, Кирилл Роженцов, Вера Полилова, Иван Шеманов
Автор фотографий: Глеб Филатов
Феномен отшельничества существовал во все времена. Известно, что во многих, если не во всех, человеческих обществах и культурах всегда были люди, которые избирали этот особый путь самоустранения и изоляции. Герои этого кросс-медийного проекта – нерелигиозные отшельники, в уединении создавшие свои собственные миры. Их истории различны, но имеют что-то общее. Выбор пути отшельника связан с поиском равновесия и надеждой на его сохранение, пишут авторы в преамбуле к нескольким репортажам, среди которых и наш земляк.
Виталий родился в деревне. Затем переехал в город, отучился на живописца. С большим вниманием он смотрит на окружающую действительность: она должна отвечать высоким художественным требованиям. С шестидесятиметровой скалы, на которой он поселился, открываются потрясающие виды на извилистую реку и бескрайние леса.
Будущий отшельник оказался здесь неслучайно. Восемь лет назад у него появился интерес к собственной родословной. Виталий тогда жил в Архангельске и по выходным стал ходить в местный архив и изучать церковные метрические книги. В них он прочитал о местах, откуда происходили его далекие предки по мужской линии.
«Мои предки откуда-то отсюда пришли, а прадед и вовсе жил отшельником неподалеку. Четыре года назад я решил вернуться в эти места».
Места эти, по словам Виталия, всем хороши для жизни: «Дальше на север пороги суровые, и весной, когда снег тает и уровень воды поднимается, туда не доберешься. А здесь мне нравятся скалы, во-первых, и место очень красивое. Во-вторых, здесь много сухого леса, оставшегося после пожара и подходящего в качестве строительного материала и дров. Есть провалина, где я вырыл колодец, расчищенная площадка, где я могу рощу посадить, родник, где я набираю вкусную питьевую воду. Пищи очень много: черники, черной и красной смородины. Морошка растет на болоте неподалеку, грибы есть». Мяса и рыбы отшельник не ест, спиртное не пьет.
Виталий совсем не похож на мрачного затворника, которого ожидаешь встретить на краю мира.
Кругом километры непроходимой чащи, лес повсюду. Недалеко от дома река, которая связывает отшельника с внешним миром. До ближайшей деревни с магазинами по ней плыть 120 километров и еще нужно преодолеть несколько десятков порогов. Для этого у отшельника есть длинная узкая лодка собственной постройки, напоминающая индейскую пирогу. Весной он сплавляется на ней по большой воде за покупками на весь год. Получает накопленную пенсию, покупает на нее самые необходимые вещи.
«Иногда в порог входишь против течения и думаешь – выйдешь из него или нет».
Путь вниз по течению занимает сутки, обратный – длиннее и сложнее. Река полна порогов, и если по дороге к деревне течение само несет отшельника, то обратно часть препятствий Виталию приходится обходить по суше. Он волоком перетаскивает груженую лодку. Покупает только самые простые и почти не портящиеся продукты: крупы, муку, сахар и чай. Если в деревню идти пешком, то это 90 километров, два дня пути: «Дорог здесь нет, приходится идти лесом и берегами, а тут еще ухабы такие: когда карабкаешься, нужно за деревья хвататься, чтобы не упасть. Недавно я просеку протесал здесь по хребту километров 25, но дальше все равно приходится через густой лес пробираться».
В деревне, куда Виталий ездит за продуктами, он прожил два года перед тем, как решил поселиться в лесу. Там и работал – правда, бесплатно. Устроил для деревенских детей художественный кружок при школе, помогал осваивать азы академической живописи. Тратил все свои деньги на расходные материалы – бумагу и краски, с детей ничего не брал. Постепенно понял, что даже деревня для него слишком многолюдна.
Виталий питается ягодами, грибами и продуктами, которые закупает в ближайшей деревне.
В прошлой жизни у затворника была семья, но дети выросли, а с женой случился разлад. В те времена он работал в строительной фирме, занимался проектированием домов. Затем собрал собственную бригаду, заготавливал лес и строил сам, пока его бизнес не уничтожил соседний предприниматель с поддержкой в силовых структурах.
Свой нынешний дом отшельник построил уже только для себя. Двухэтажная светлая студия cтоит над рекой посреди древнего лесного плоскогорья. Это место создано им для творческой и мыслительной работы, которой он посвящает всё своё время. В будущем Виталий планирует пристроить к дому мастерскую, веранду и баню – для уюта. Дом он построил в одиночку по собственному проекту, а все необходимые инструменты и материалы кроме дерева с собой принес из ближайшей деревни: стекло для окон, металл, кирпичи для печки.
«Какой смысл объяснять всем и каждому, зачем я сюда приехал? Многие ведь не поймут».
Деревенские по-разному объясняли уход Виталия в лес. Кто-то решил, что он скрывается. Другие думали, что он попросту сошел с ума. Нашлись и осуждающие: якобы появление в чаще человека плохо скажется на зверях, отпугнет их. Сам он деревенских жителей, конечно, не осуждает, но тоже не понимает. Отшельнику кажется странным недоверчивое отношение людей друг к другу.
Решение многих проблем видится ему в совместном действии, способность к которому, по его мнению, исчезла из деревенской жизни в 90-ых годах прошлого века. Непонимание и неприятие образа жизни других людей и толкнули его в сторону отшельничества. Виталий признается, что общение ему нужно и что иногда он скучает по людям, но жить вместе и рядом с ними, и как они, больше не может.
Виталий продолжает писать картины и говорит, что почти все написанное им сбывается.
Затворник покупает много книг. Заказывает их в интернете во время своих экспедиций в деревню и забирает в следующее свое путешествие к людям. Такой способ приобретения книг он открыл для себя уже давно, еще до отшельничества. Литературный вкус у него притязательный, простые книжные магазины не всегда могут его удовлетворить. Отношение к книгам у отшельника особое, он много говорит о чтении. В «прошлой», обычной жизни семейная библиотека Виталия насчитывала четыре тысячи книг. За частью этих книг он даже специально съездил в свой прежний дом.
Жизнь Виталия, как, вероятно, и жизнь любого негородского жителя строго подчинена природным сезонам. Лето посвящено строительству и сбору ягод и грибов, которые запасаются в большом количестве. Зимой остается больше времени на книги.
«Чем еще я здесь занимаюсь? Я сижу у печки – думаю. Пошел дрова колоть – думаю. Если разобраться, то я умственной работой занимаюсь».
Иногда Виталия посещают особенно упорные туристы, добирающиеся по реке до его мест и обнаруживающие его дом. В прошлом году до него доехала небольшая группа, один из участников которой был знаком с режиссером фильма «Счастливые люди» Дмитрием Васюковым. Туристы сравнили отшельника с героями картины, охотниками в тайге. Сам он с таким сравнением не согласился, да и понятно почему. Для него отшельничество – это способ размышления. Занимаясь физическим трудом, он не позволяет внутренней умственной работе прекращаться. Охотники тайги глубоко укоренены в своем занятии, но, как кажется Виталию, несчастны: «Не развиваются, живут охотой, книг не читают. Только в избушке сидят и ловушки делают, сами в животных как бы превращаются – тех же хищников, только умнее».
Зимой, когда работы немного, Виталий в основном читает, хотя и жалуется, что дневного света ему не хватает.
А жизнь затворника посвящена чтению и размышлениям, ради которых он и уехал подальше от людей. Он верит, что «чем больше информации каждый соберет и работы умственной проделает, тем ближе к истине будет». Для Виталия сейчас наступил этап осмысления. Он не отрицает важность и ценность семьи, встреч и общения с людьми, но на склоне лет считает, что пора понять и окончательно усвоить все то, чему учился и чему его учили всю жизнь.
Источник: inrussia.com/hermit-ru
Авторы текстов: Артём Москалёв, Кирилл Роженцов, Вера Полилова, Иван Шеманов
Автор фотографий: Глеб Филатов