Специальный корреспондент «Двины Сегодня» Анатолий Северный рассказал, как боролся с коварной болезнью:

 — Никогда не знаешь, когда к тебе прицепится хворь. Живет человек, не подозревая, что в его организме уже поселился вирус — и вот на тебе: температура тридцать восемь «с копейками», слабость, кашель. А еще — обоняние резко ослабло. Поначалу, когда градусник выдавал тридцать шесть с полтиной, пропажу запахов списывал на свой хронический насморк, хотя в душу уже закрались нехорошие предчувствия. Поднесешь лосьон к самому носу — ударяет в ноздри, а прыснешь им в воздух — и запаха не чувствуешь; намыленные руки не благоухают. Не говоря уже об ароматах лета или свежеприготовленных блюд. А вот вкус последних никуда не исчез, хоть и пишут, что он пропадает вместе с запахом.

Первый день я провел дома. На второй пришел врач, измерил температуру, прослушал и сказал категорично: «Вас надо госпитализировать, сами не выкарабкаетесь». Внебольничная двусторонняя пневмония, 55% легких поражено. И ведь дважды брали мазки, а КОВИДа не обнаружили. На следующий день после госпитализации — звонок из Роспотребнадзора: у вас тест положительный, нужно подписать бумаги, чтобы из квартиры — ни шагу! Отвечаю: так я уже в больнице. А доставили меня в областную, в инфекционное отделение. По первому этажу везли в каталке, на третий вели, поддерживая под руки, как ребенка, только учащегося ходить.

Кислородная палата. Круглосуточное бульканье воды в пластиковых бутылках. из которых по трубкам бежит живительный кислород. Как будто находишься где-то на гидростанции или на водяной мельнице. В палате нас трое, у соседей по — серьезные сопутствующий заболевания. Я — среднетяжелый. После таблеток и уколов температура быстро опустилась до приемлемого уровня, зато глюкоза в крови резко подскочила, подозревали диабет: коронавирус способен его спровоцировать. Начали колоть инсулин, плюс еще печеночный укол (от токсического гепатита). Из-за постоянных инъекций на правой руке образовалось большое синюшное пятно, как будто дрался с кем-то. В один из дней отвезли на компьютерную томографию — это там же, в больничном городке.

Целый день, а потом еще и ночь с трубкой в ноздрях — впечатление не самое приятное. Притом, что постоянное вдыхание кислорода вызывает даже легкую эйфорию, все время находиться с инородным предметом в носу — это удовольствием не назовешь. Но приходилось. Через неделю, видя улучшение состояния, кислородную терапию отменили, чуть раньше — инсулиновые уколы. А в остальном все осталось так же: уколы в руку и в деликатное место, таблетки — в рот, противогриппозные капли — в нос, ежедневные измерения уровня сахара в крови и состояния легких. Самое же неприятное — скука: весь день в четырех стенах. 

Многодневное лежание в койке отучивает ходить. Такое уже было со мною в детстве, когда после перенесенного менингита почти что заново учился правильно передвигать ноги. Каждый день слышать сирену «Скорой помощи», наверное, привозящей очередных твоих собратьев по несчастью — тоже ощущение не из приятных. 

Питание оставило двоякое впечатление: с одной стороны, в рационе — свежие фрукты и напитки из них (для меня — несладкие), разумеется, молоко, каши, с другой — мясные блюда не вызывали желания употребить их в пищу. Так, в ленивых голубцах явно недоставало капусты, одно мясо (обычно бывает наоборот).

Наконец в конце второй рабочей (точнее — нерабочей) недели меня разбудили в половине шестого утра, взяли очередные мазки. К половине восьмого вечера пришел результат — тест отрицательный. Ура! Однако и мое физическое состояние было скорее отрицательным, чем положительным. Из больницы до дома, а наутро из дома в поликлинику шел, пошатываясь, пот градом, будто с тяжелого похмелья. Еще две недели на больничном — и вот коварный недуг и его последствия позади.

Нет худа без добра.

Во-первых, избавился от лишних килограммов.

Во-вторых, исчез многолетний хронический насморк, будто его и не было.

В-третьих, теперь более внимательно отношусь к своему здоровью.

А самое главное — выздоровел, за что огромное спасибо врачам!

Анатолий Северный