В Архангельском Молодёжном театре начался очередной акт драмы. Правда, не сценической, а самой что ни на есть жизненной. Едва улеглась история с июньскими обысками, как последовал новый казус – ступор с постановкой о революционных днях «Поминание», которую предполагалось посвятить предстоящему 100-летию Октября.
О том, почему стала возможной такая ситуация и как она отражается на жизни театра, мы разговариваем с худруком и главным режиссёром, заслуженным деятелем искусств РФ Виктором Пановым.
– Виктор Петрович, вроде как обе стороны – вы и региональный минкульт – на тему несостоявшейся премьеры высказались. Но хотелось бы подробнее услышать от вас суть дела…
– Ну, начнём с того, что у меня богатый опыт общения с цензурой ещё со времён КГБ. Помнится, однажды, в годы развитого социализма у меня запретили один из спектаклей, я сел на самолёт и помчался в Москву к Олегу Ефремову – «хозяину» МХАТа. Увидел его, пожаловался, мол, запрещают. А он мне в ответ – у меня тоже запрещают, у Любимова на Таганке запрещают, так что вместе мы победим. В общем, со всем вышесказанным я знаком не понаслышке. И когда какой-то местный недотёпа изволит предполагать, что мне на старости лет начинает мерещиться цензура, то очень хочется ткнуть его носом куда следует. И при этом рассказать ему во всех подробностях и без прикрас о том, что такое цензура, о которой он понятия не имеет.
Короче, если касаться проверок и изъятия документов, то тут пусть всё решает суд. А меня лично этим не напугаешь, если уж я выжил в ту пору. И ещё: мне очень хочется заступиться за нашего президента Путина. Потому что те люди, кто организовывает такие проверки, работают, прежде всего, против него. Путин сказал: нечего кошмарить бизнес. Однако та же министр культуры Яничек кошмарит его по-чёрному. Причём с полной юридической безграмотностью. Я достаточно уважительно отношусь к ней как к женщине, но считаю её абсолютно непрофессиональным человеком.
– Поясните, в чём это выражается?
– Главная задача министра культуры Архангельской области состоит в создании нормальных условий для реализации таланта. У неё полное отсутствие юридического знания жизни, если она объясняет СМИ, что художественный руководитель Панов заключает договор на постановку спектакля с ИП Пановым. Я что, настолько чудак, чтобы заключать договор с самим собой? Договор с ИП Пановым заключает заместитель художественного руководителя Аркадий Кузнецов, имеющий на такие действия соответствующую доверенность. Получается, министр не читает документы, где всё это прописано чёрным по белому. Да, письмо в министерство с просьбой о согласовании подписано мной, как руководителем театра. Но ведь в нём я прошу дать согласование не мне, а театру.
Художественному руководителю театра не запрещено быть индивидуальным предпринимателем. Мы изучили опыт почти всех российских театров, и во многих из них худруки являются ИПшниками. Так экономятся время и деньги, затрачиваемые на подготовку спектаклей. Замечу – это не вовсе не уход от налогов, а способ сбережения бюджетных средств. А со средствами у нас ой какая беда. Сравните, если в 2015 году бюджет Молодёжного театра составлял 39 миллионов рублей, то сейчас он на 14 миллионов рублей меньше.
Если вернуться к спектаклю, то могу предположить, что Яничек не понравилась прописанная в бумаге сумма – 900 тысяч рублей. Но ведь она включает в себя целых три составляющие. Я ведь фактически выступаю автором пьесы, выполняю сценографию и еще выступаю как режиссёр. Мы не нарушили закон ни в чём. Да, я заинтересован заработать, что абсолютно нормально, учитывая всё только что перечисленное. К слову, у министра Яничек, при всех-то снижениях и оптимизациях в вверенной отрасли, зарплата за год выросла на 60%.
– Да, как явствует, вы министра, мягко говоря, недолюбливаете…
– На телевидении министр культуры области Яничек заявила, что мне были предложены другие варианты заключения договора. Неправда! Ничего мне не предлагали. Кстати, министр не имеет права предлагать мне эти самые варианты оплаты. Во-вторых, она говорит о конфликте интересов. А почему я должен соглашаться ставить спектакли за маленькие суммы, выделяемые министерством, ибо больше оно дать не может? Теория дешевизны губительна. Поэтому я официально заявляю: министр Яничек своим действием сорвала премьеру в моём театре, фактически запретив её. А как прикажете это понимать, если нам не дали согласования на постановку? В голове появляется мысль, она уже убрала с должностей многих руководителей ведущих культурных учреждений региона, теперь взялась за меня. И мотивчик-то у всех – нарушение финансовой дисциплины. И сильно удивляет то, что нам не дают возможности тратить средства, которые мы сами достали!
– То есть к юбилею революции архангелогородцы не увидят спектакль «Поминание»?
– У нас самих уже нет настроения репетировать постановку в этой атмосфере. Мы, естественно, всё отменили. Премьера должна была состояться 10, 11 и 12 ноября. Эта ситуация уже вышла за пределы Архангельска. Мне идут звонки отовсюду, из Москвы, из Питера. Все в шоке. Меня убеждают, что все происходящее направлено на уничтожение Молодежного театра, как такового. А уж когда мы сможем вернуться к премьере – поинтересуйтесь у министра.
– Но всё равно, скажите пару слов о несостоявшейся премьере.
– Прежде всего, я хотел в ней уйти от привычного деления на красных и белых. По обе стороны сражались русские люди, наши соотечественники. Спектакль начинается поэмой Блока «Двенадцать». Разработан пластический рисунок спектакля, подготовлены замечательные костюмы. Вспоминаю, много лет назад, при Советском Союзе, мы играли эту поэму и цензура запрещала нам произносить её финальные строчки: «В белом венчике из роз, впереди Иисус Христос». Дальше играется «Реквием» Ахматовой, потрясающие стихи Волошина, Бродский и далее к сегодняшнему дню… Через произведения искусства мы хотим понять, что с нами произошло, какими мы стали! И, опять-таки, приводя строки Волошина, мне, как режиссёру, хочется помолиться и за тех, и за других – за белых и красных. Пришла пора примирения. И, прежде всего, я хочу рассмотреть революцию с эстетической точки зрения.
– Какова сейчас обстановка в вашем коллективе?
– Всё происходящее вокруг нас не может не отражаться на творческой атмосфере. У нас напряжённый график, мы играем спектакли практически ежедневно. У нас сильно чувство одной семьи, одного дома. Да, мы можем спорить и ссориться, но всё равно мы одна семья. И это помогает нам вместе противостоять невзгодам. Главное, что у нас нет никаких долгов, мы имеем самую высокую среднюю заработную плату среди региональных учреждений культуры, у нас уже на сегодняшний день 14 миллионов привлеченных средств и уже заработали около 5 миллионов на своей маленькой сцене. Относительно будущего пока грандиозных планов не строим. Состоятся ли фестиваль «Европейская весна» и фестиваль уличных театров – эти вопросы надо задавать губернатору и минкульту. На 2018 год нам запланировали 25 миллионов бюджетного финансирования! 25 миллионов вместо прежних 39 (по 2015 году). Из них на уличные театры дали только три миллиона, сказав, дескать, вы же год назад сумели провести. Да, сумели, но нам восемь миллионов дали спонсоры, ещё четыре миллиона мы сами нашли. Короче, цинизм. У нас есть учредитель – министерство культуры. В чем задача министерства культуры? Создавать условия для реализации всех творческих коллективов в области и, соответственно, находить на это средства. А не ставить палки в колеса.
Беседовал Виталий Айнуров
О том, почему стала возможной такая ситуация и как она отражается на жизни театра, мы разговариваем с худруком и главным режиссёром, заслуженным деятелем искусств РФ Виктором Пановым.
– Виктор Петрович, вроде как обе стороны – вы и региональный минкульт – на тему несостоявшейся премьеры высказались. Но хотелось бы подробнее услышать от вас суть дела…
– Ну, начнём с того, что у меня богатый опыт общения с цензурой ещё со времён КГБ. Помнится, однажды, в годы развитого социализма у меня запретили один из спектаклей, я сел на самолёт и помчался в Москву к Олегу Ефремову – «хозяину» МХАТа. Увидел его, пожаловался, мол, запрещают. А он мне в ответ – у меня тоже запрещают, у Любимова на Таганке запрещают, так что вместе мы победим. В общем, со всем вышесказанным я знаком не понаслышке. И когда какой-то местный недотёпа изволит предполагать, что мне на старости лет начинает мерещиться цензура, то очень хочется ткнуть его носом куда следует. И при этом рассказать ему во всех подробностях и без прикрас о том, что такое цензура, о которой он понятия не имеет.
Короче, если касаться проверок и изъятия документов, то тут пусть всё решает суд. А меня лично этим не напугаешь, если уж я выжил в ту пору. И ещё: мне очень хочется заступиться за нашего президента Путина. Потому что те люди, кто организовывает такие проверки, работают, прежде всего, против него. Путин сказал: нечего кошмарить бизнес. Однако та же министр культуры Яничек кошмарит его по-чёрному. Причём с полной юридической безграмотностью. Я достаточно уважительно отношусь к ней как к женщине, но считаю её абсолютно непрофессиональным человеком.
– Поясните, в чём это выражается?
– Главная задача министра культуры Архангельской области состоит в создании нормальных условий для реализации таланта. У неё полное отсутствие юридического знания жизни, если она объясняет СМИ, что художественный руководитель Панов заключает договор на постановку спектакля с ИП Пановым. Я что, настолько чудак, чтобы заключать договор с самим собой? Договор с ИП Пановым заключает заместитель художественного руководителя Аркадий Кузнецов, имеющий на такие действия соответствующую доверенность. Получается, министр не читает документы, где всё это прописано чёрным по белому. Да, письмо в министерство с просьбой о согласовании подписано мной, как руководителем театра. Но ведь в нём я прошу дать согласование не мне, а театру.
Художественному руководителю театра не запрещено быть индивидуальным предпринимателем. Мы изучили опыт почти всех российских театров, и во многих из них худруки являются ИПшниками. Так экономятся время и деньги, затрачиваемые на подготовку спектаклей. Замечу – это не вовсе не уход от налогов, а способ сбережения бюджетных средств. А со средствами у нас ой какая беда. Сравните, если в 2015 году бюджет Молодёжного театра составлял 39 миллионов рублей, то сейчас он на 14 миллионов рублей меньше.
Если вернуться к спектаклю, то могу предположить, что Яничек не понравилась прописанная в бумаге сумма – 900 тысяч рублей. Но ведь она включает в себя целых три составляющие. Я ведь фактически выступаю автором пьесы, выполняю сценографию и еще выступаю как режиссёр. Мы не нарушили закон ни в чём. Да, я заинтересован заработать, что абсолютно нормально, учитывая всё только что перечисленное. К слову, у министра Яничек, при всех-то снижениях и оптимизациях в вверенной отрасли, зарплата за год выросла на 60%.
– Да, как явствует, вы министра, мягко говоря, недолюбливаете…
– На телевидении министр культуры области Яничек заявила, что мне были предложены другие варианты заключения договора. Неправда! Ничего мне не предлагали. Кстати, министр не имеет права предлагать мне эти самые варианты оплаты. Во-вторых, она говорит о конфликте интересов. А почему я должен соглашаться ставить спектакли за маленькие суммы, выделяемые министерством, ибо больше оно дать не может? Теория дешевизны губительна. Поэтому я официально заявляю: министр Яничек своим действием сорвала премьеру в моём театре, фактически запретив её. А как прикажете это понимать, если нам не дали согласования на постановку? В голове появляется мысль, она уже убрала с должностей многих руководителей ведущих культурных учреждений региона, теперь взялась за меня. И мотивчик-то у всех – нарушение финансовой дисциплины. И сильно удивляет то, что нам не дают возможности тратить средства, которые мы сами достали!
– То есть к юбилею революции архангелогородцы не увидят спектакль «Поминание»?
– У нас самих уже нет настроения репетировать постановку в этой атмосфере. Мы, естественно, всё отменили. Премьера должна была состояться 10, 11 и 12 ноября. Эта ситуация уже вышла за пределы Архангельска. Мне идут звонки отовсюду, из Москвы, из Питера. Все в шоке. Меня убеждают, что все происходящее направлено на уничтожение Молодежного театра, как такового. А уж когда мы сможем вернуться к премьере – поинтересуйтесь у министра.
– Но всё равно, скажите пару слов о несостоявшейся премьере.
– Прежде всего, я хотел в ней уйти от привычного деления на красных и белых. По обе стороны сражались русские люди, наши соотечественники. Спектакль начинается поэмой Блока «Двенадцать». Разработан пластический рисунок спектакля, подготовлены замечательные костюмы. Вспоминаю, много лет назад, при Советском Союзе, мы играли эту поэму и цензура запрещала нам произносить её финальные строчки: «В белом венчике из роз, впереди Иисус Христос». Дальше играется «Реквием» Ахматовой, потрясающие стихи Волошина, Бродский и далее к сегодняшнему дню… Через произведения искусства мы хотим понять, что с нами произошло, какими мы стали! И, опять-таки, приводя строки Волошина, мне, как режиссёру, хочется помолиться и за тех, и за других – за белых и красных. Пришла пора примирения. И, прежде всего, я хочу рассмотреть революцию с эстетической точки зрения.
– Какова сейчас обстановка в вашем коллективе?
– Всё происходящее вокруг нас не может не отражаться на творческой атмосфере. У нас напряжённый график, мы играем спектакли практически ежедневно. У нас сильно чувство одной семьи, одного дома. Да, мы можем спорить и ссориться, но всё равно мы одна семья. И это помогает нам вместе противостоять невзгодам. Главное, что у нас нет никаких долгов, мы имеем самую высокую среднюю заработную плату среди региональных учреждений культуры, у нас уже на сегодняшний день 14 миллионов привлеченных средств и уже заработали около 5 миллионов на своей маленькой сцене. Относительно будущего пока грандиозных планов не строим. Состоятся ли фестиваль «Европейская весна» и фестиваль уличных театров – эти вопросы надо задавать губернатору и минкульту. На 2018 год нам запланировали 25 миллионов бюджетного финансирования! 25 миллионов вместо прежних 39 (по 2015 году). Из них на уличные театры дали только три миллиона, сказав, дескать, вы же год назад сумели провести. Да, сумели, но нам восемь миллионов дали спонсоры, ещё четыре миллиона мы сами нашли. Короче, цинизм. У нас есть учредитель – министерство культуры. В чем задача министерства культуры? Создавать условия для реализации всех творческих коллективов в области и, соответственно, находить на это средства. А не ставить палки в колеса.
Беседовал Виталий Айнуров