Культура

Илья Кузубов: Всю эту серую убогость надо как-то украшать

Почему наши художники не нужны дома?

19 фев 2018, 09:58
В эти дни «Сборная Тайболы» вновь принимает участие в международном фестивале «Баренц-Спектакль», который стартует 21-го февраля в Киркенесе. Северодвинские мастера вошли в состав команды норвежского архитектора Педера Истада. Сейчас одновременно возводятся два ледовых объекта: стилизованные под айсберги экраны для видеоперфоманса и главная фестивальная сцена.



«Это уже третий выезд нашей команды на «Баренц-Спектакль» и мой четвёртый фестиваль в Киркенесе. Удивительно наблюдать, как в небольшом приграничном городе разворачивается масштабное культурное событие. Размах ледового проекта впечатляет и, несмотря на усталость, вдохновляет. Мы уже преодолели экватор и выходим на финишную прямую», – рассказал организатор фестиваля «Тайбола» Илья Кузубов.

А мы задумались, нужны ли Архангельску оригинальные и по-настоящему необычные арт-объекты, почему город застрял в скучных официозных формах, а мастера, способные создавать что-то новое и современное, востребованы даже за границей, а у нас их творчество не находит применения... Об этом общаемся с лидером одной из самых креативных творческих команд Поморья Ильёй Кузубовым.

– Илья, вот твоя команда постоянно светится где-то с совершенно потрясающими арт-объектами: фестиваль «Тайбола», норвежский Вардё, Всемирный фестиваль молодёжи в Сочи, Кенозерье… Почему не в Архангельске и Северодвинске? Тебе в этих городах вообще что-то предлагали интересное создать?

– Предлагали. Правда, дальше дело не пошло.

– Но вы ведь создали в Норвегии своего Драккара-Левиафана фактически из ничего.



– Инициатива создания левиафана была рассчитана на старинный местный поморский фестиваль и исходила от Вардё. Тогда нас пригласили в качестве плотников для обустройства найденного в том месте во время археологических раскопок старинного поморского кладбища. А поскольку доски не пришли из-за таможенных препон, а пришли только брёвна, нам сказали: вот вам две недели, делайте, что хотите – никто и не ожидал, что мы там бабахнем такое.

– А чего бы в Архангельске, к примеру, чего-то такого не бабахнуть? Норвегия, вон, вашего Левиафана на открытках печатает уже. Это теперь, похоже, место паломничества для туристов.

– Там всецело заинтересованы во всех этих движениях. Выигрывают деньги, чтобы оплатить проезд и проживание артистов, находят возможности найти и использовать необходимые материалы, как это было с Левиафаном, не боятся брать на себя ответственность принимать решения. В Архангельске, к сожалению, всё с точностью до наоборот. Однажды мне позвонили из мэрии, и какая-то девушка спросила, за сколько денег мы бы построили в городе нечто подобное. Услышав озвученную сумму на стройматериалы, накладные расходы и какие-то хотя бы гонорары, сказала спасибо и больше не звонила.

– Там суммы испугались? В городе нет денег на то, чтобы сделать его немного ярче и интереснее?

– Может, деньги-то в городе и есть, но нет желания нас позвать и согласовать место – там, видимо, гигантское количество препон и боязнь просто взять на себя ответственность в принятии решения. В Архангельске, если я сам куда-нибудь пойду, мне там, скорее всего, предложат написать грант, а как будет с бюрократией и прочими согласованиями – вообще не предсказуемо.

– Но вы ведь что-то уже делали? Помню, скульптура была на набережной из новоземельских бочек. Только она быстро пропала куда-то…



– Было такое. В 2012 году из вывезенных с Земли Франца-Иосифа бочек по заказу «Русской Арктики» мы сделали выпрыгивавшего из моря нарвала. Потом её вывезли на задворки офиса «Русской Арктики». После ей всё-таки нашли место где-то в музейном дворике.

– На этом у города закончились идеи?

– Выходили на меня организаторы фестиваля «Помор этнофуд» – хотели сделать на Чумбаровке большую треску и оставить её хотя бы на пару дней. Идея была в том, чтобы внутрь скульптуры можно было зайти и из её пасти сфотографироваться. Они сказали, что разрешения у властей получить не удалось. Интересное предложение поступило из Архангельского краеведческого музея, который предполагал построить напротив Новодвинской крепости, на месте битвы со шведской эскадрой, остовы шведских кораблей.

– Так это же гениально, по-моему. Нет?

– Бюджет столь масштабного проекта был настолько неадекватен грандиозности замысла, что я вынужден был отказаться – его не хватило бы просто на гвозди, не то, что на доски и разработку бетонных оснований для защиты от ежегодного ледохода.

– А Мезенский конь в Малых Корелах? Там же дивная задумка была – конь в стиле традиционной мезенской росписи, насколько я помню… Или «Тропа муравейников» в Кенозерье?



– К слову, бюджет мезенского коня для Малых Корел составлял около десяти тысяч – только на доски. Причём предполагалось, что простоит он там сутки, а в результате стоит до сих пор. По поводу Кенозерского парка – там всё было предельно чётко: договор, предоплата, согласования. Нам очень понравилось с ними работать – это серьёзная и адекватная организация. Кстати, нас позвали туда сделать скульптурные группы, которые будут открывать въезд в Плесецкий и в Каргопольский сектора парка и серию арт-объектов на воде – это на май-июнь. В марте в Голубино на территории Пинежского заповедника мы будем делать объекты на День оленя.

– То есть, по твоему опыту, Пинежский заповедник и Кенозерский парк – организации посерьёзнее администрации Архангельска?

– Я думаю, они лучше понимают, что им нужно и что для этого надо делать. А Архангельск и мой любимый Северодвинск, я вынужден признать, в очень плохом состоянии, и всю эту серую убогость нужно как-то украшать. Когда мы приходим в магазин и хотим купить хлеб, мы его покупаем. А когда администрация города хочет скульптуру, она говорит художникам, чтобы сами нашли деньги, сами всё согласовали, построили. Это как если бы в магазине вам вместо хлеба сказали: вот тебе дрожжи, вот мука, а вон там бабушка живёт, у которой печка есть.

– И всё-таки жаль, что Драккар-Левиафан пришвартовался в Норвегии, а, например, не у нас на Красной пристани, вместо шхуны «Запад». Было бы куда эффектнее… да и дешевле.

– Шхуна, я думаю, возродится. По крайней мере, это лучше, чем слон из бутылок.

Александр МакГрэгор
Фото со страниц Тайболы в соцсетях
Скрыть комментарии