Спектакль «Театро ди Капуа» «Слово и дело» неожиданно стал главным интеллектуальным событием прошедшего фестиваля уличных театров.
Собственно, несмотря на заявленный анонс – постановку по доносам и челобитным царю Алексею Михайловичу трёхсотлетней давности – актёры сумели представить некую квинтэссенцию этой не самой достойной черты русского народа. Причём сделано это было с изрядной долей ярмарочного балагана, что вполне органично вписалось в формат самого яркого культурного события архангельского лета. Было над чем посмеяться, о чём подумать – по факту-то всё возвращается….
Уже с самого начала зритель был настроен весьма настороженно – письма патриарха Никона, протопопа Аввакума, боярыни Морозовой, Евдокии Урусовой, Богдана Хмельницкого, архиепископа Паисия Лигарита, Семена Дежнёва, челобитные крестьян, дьяков, служилых людей – тема не самая театральная, материал, казалось бы, абсолютно не сценический. Тем удивительнее получился результат – уметь смеяться над собой – пожалуй, главное, что остаётся, ведь по большому счёту за триста лет ничего не изменилось.
Между тем, постановке предшествовала серьёзнейшая изыскательская работа в архивах. Источники, которые легли в основу спектакля, разбросаны по разным архивам, большинство из них никогда не публиковалось и не было переведено на современный язык и уж тем более не было никоим образом адаптировано к театральной постановке. Это взяла на себя актриса «Театро ди Капуа» и муза его режиссёра Илона Макарова. Понятное дело, нужно было перелопатить огромное количество материала, выбрать наиболее интересный, с точки зрения общей темы. Кстати, вошли в спектакль даже жалобы архангельских купцов на засилье иностранных торговцев и связанные с этим притеснения местных.
«Слово и дело» – целая государственная машина контроля. Пользуясь этим «паролем» Тишайшему писали все и на всех, независимо от социального статуса. Система, как известно, пережила века.
Однако спектакль вовсе не вышел мрачным самобичеванием – реальные человеческие трагедии вперемежку с откровенными задокументированными нелепицами – всё это создало вполне наглядную картину русской жизни со всеми её высочайшими и отвратительными проявлениями: шкурными интересами и верностью убеждениям, семейными неурядицами и положенной на плаху жизнью – и во всём этом надежда на высшую справедливость, верховную милость и доброго царя. Ничего не напоминает? Тот же самый спектакль, наверное, доводилось видеть и тем, кто постановку «Театро ди Капуа» не видел – стоит лишь включить идиотский ящик. Этакий диалог с царём. Интимный диалог, создающий у доносящего или просящего ощущение сопричастности… как при молитве.
Это ощущение интимности удивительным образом оказалось подчёркнуто и естественной декорацией – спектакль показали в музейном дворике на фоне кирпичной стены с кованым балкончиком с бьющими снизу прожекторами, словно подчёркивающими атмосферу, когда герои остаются наедине со своими письмами.
Несмотря на количество актёров на сцене, форма спектакля скорее номерная. Одно письмо-челобитная, один донос – один актёр.
Режиссёр не ставил целью полную историческую достоверность. Скорее, наоборот, – это похоже на попытку разобраться в сакраментальном понятии русской души, которая до сих пор абсолютно непостижима не только для логичного разума Запада, но и для самих русских. Отсюда и нарочито выпяченные анахронизмы в виде всяких современных штук вроде планшета, баяна, монологов, произносимых вполне узнаваемыми голосами современных политиков типа белорусского батьки, музыкальных номеров в стиле Боба Марли, Высоцкого или Любэ. Это как бы выводит действие за пределы какого-то конкретного времени. Отсюда и сходу прочитываемые зрителем ассоциации с современными событиями и ситуациями.
Тем не менее, спектакль не расставляет акценты, не предлагает оценочного восприятия, не делает выводов, не претендует на историческую интерпретацию. Смотрящего оставляют наедине со своим внутренним пониманием абсурдности или, наоборот, логичности увиденного.
Только финал подводит аллегорический итог всей этой двухчасовой философии – сундуки-сцену разбирают на гробы, над которыми совершается отпевание. Душа русская нуждается в отпевании.
Александр МакГрэгор
Фото Екатерины Чащиной
Собственно, несмотря на заявленный анонс – постановку по доносам и челобитным царю Алексею Михайловичу трёхсотлетней давности – актёры сумели представить некую квинтэссенцию этой не самой достойной черты русского народа. Причём сделано это было с изрядной долей ярмарочного балагана, что вполне органично вписалось в формат самого яркого культурного события архангельского лета. Было над чем посмеяться, о чём подумать – по факту-то всё возвращается….
Уже с самого начала зритель был настроен весьма настороженно – письма патриарха Никона, протопопа Аввакума, боярыни Морозовой, Евдокии Урусовой, Богдана Хмельницкого, архиепископа Паисия Лигарита, Семена Дежнёва, челобитные крестьян, дьяков, служилых людей – тема не самая театральная, материал, казалось бы, абсолютно не сценический. Тем удивительнее получился результат – уметь смеяться над собой – пожалуй, главное, что остаётся, ведь по большому счёту за триста лет ничего не изменилось.
Между тем, постановке предшествовала серьёзнейшая изыскательская работа в архивах. Источники, которые легли в основу спектакля, разбросаны по разным архивам, большинство из них никогда не публиковалось и не было переведено на современный язык и уж тем более не было никоим образом адаптировано к театральной постановке. Это взяла на себя актриса «Театро ди Капуа» и муза его режиссёра Илона Макарова. Понятное дело, нужно было перелопатить огромное количество материала, выбрать наиболее интересный, с точки зрения общей темы. Кстати, вошли в спектакль даже жалобы архангельских купцов на засилье иностранных торговцев и связанные с этим притеснения местных.
«Слово и дело» – целая государственная машина контроля. Пользуясь этим «паролем» Тишайшему писали все и на всех, независимо от социального статуса. Система, как известно, пережила века.
Однако спектакль вовсе не вышел мрачным самобичеванием – реальные человеческие трагедии вперемежку с откровенными задокументированными нелепицами – всё это создало вполне наглядную картину русской жизни со всеми её высочайшими и отвратительными проявлениями: шкурными интересами и верностью убеждениям, семейными неурядицами и положенной на плаху жизнью – и во всём этом надежда на высшую справедливость, верховную милость и доброго царя. Ничего не напоминает? Тот же самый спектакль, наверное, доводилось видеть и тем, кто постановку «Театро ди Капуа» не видел – стоит лишь включить идиотский ящик. Этакий диалог с царём. Интимный диалог, создающий у доносящего или просящего ощущение сопричастности… как при молитве.
Это ощущение интимности удивительным образом оказалось подчёркнуто и естественной декорацией – спектакль показали в музейном дворике на фоне кирпичной стены с кованым балкончиком с бьющими снизу прожекторами, словно подчёркивающими атмосферу, когда герои остаются наедине со своими письмами.
Несмотря на количество актёров на сцене, форма спектакля скорее номерная. Одно письмо-челобитная, один донос – один актёр.
Режиссёр не ставил целью полную историческую достоверность. Скорее, наоборот, – это похоже на попытку разобраться в сакраментальном понятии русской души, которая до сих пор абсолютно непостижима не только для логичного разума Запада, но и для самих русских. Отсюда и нарочито выпяченные анахронизмы в виде всяких современных штук вроде планшета, баяна, монологов, произносимых вполне узнаваемыми голосами современных политиков типа белорусского батьки, музыкальных номеров в стиле Боба Марли, Высоцкого или Любэ. Это как бы выводит действие за пределы какого-то конкретного времени. Отсюда и сходу прочитываемые зрителем ассоциации с современными событиями и ситуациями.
Тем не менее, спектакль не расставляет акценты, не предлагает оценочного восприятия, не делает выводов, не претендует на историческую интерпретацию. Смотрящего оставляют наедине со своим внутренним пониманием абсурдности или, наоборот, логичности увиденного.
Только финал подводит аллегорический итог всей этой двухчасовой философии – сундуки-сцену разбирают на гробы, над которыми совершается отпевание. Душа русская нуждается в отпевании.
Александр МакГрэгор
Фото Екатерины Чащиной